— Я работаю психотерапевтом с 1997 года, то есть 27 лет.

— Я думаю, что в целом изменения сильные, но что касается ядра личности, глубинного контакта с собой, произошло укрепление этой связи с собой, Другими и миром. Много в литературе пишут о гармонии, целостности человека, но самость человека множественна: в нас есть и хорошие (одобряемые обществом и родителями, партнерами и друзьями) части, а есть те части , с которыми мы предпочли бы не встречаться. Столкновение внутренних частей обеспечивает нам внутриличностный конфликт. А если родители не принимали сильных негативных чувств ребенка, то ребенок оставался с этими чувствами наедине и чтобы сохранить образ себя был вынужден проецировать эти чувства на окружающих.

Самые сильные позитивные чувства у меня связаны с возрастанием доверия себе, клиенту, миру.

Самые негативные события связаны с тем, что на момент события я переживала как предательство, события эти были связаны со страхами разной природы: остаться одной, не состояться в профессии, страхом потерять близких. За время взросления в жизни и профессии все больше уходили внешние опоры и все больше росли внутренние. И то, что раньше воспринималось как предательство, стало пониматься разными путями и ценностями в жизни. В целом можно сказать, что в начале терапии у меня была потребность любить, а со временем работы, обучения, прохождения супервизий я получила и все больше развивала в себе способность любить .

— Я отдаю клиенту возможность быть услышанным, воспринятым всерьез, активное слушание. Терапевт дает клиенту возможность увидеть непрерывность своей линии жизни, заметить и принять постепенно авторство своей жизни. При активном слушании терапевт, испытывая эмпатию и принятие, может почувствовать вытесняемые чувства клиента, вернуть их клиенту и помочь обработать. Даже в молчании терапевт дает клиенту присутствие и клиент ощущает что он не один, тогда и жизнестойкость возрастает. Вообще нам важно понимать и осознавать, чувствовать, что мы не одни и что нас понимают. Психотерапевт дает активное слушание, то есть слушание с полным присутствием.

— В терапии я получаю навык не спасать клиента, а учиться доверять ему, и понимание, что клиент сам найдет правильный для него выход из сложной для него ситуации. Мне интересны люди, их судьбы и возможность жить свою жизнь (это качество психологи называют агентностью). Карл Густав Юнг говорил, что «до тех пор пока вы не сделаете бессознательное сознательным, оно будет направлять вашу жизнь и вы будете называть это судьбой». Я в работе получаю веру в то, что человек в любом возрасте и с любыми способностями может изменить свою жизнь. Или изменить отношение к ситуациям. И стойкое переживание, что нет объективной единой истины для всех.

— Мне кажется , что на глубинном уровне методики не работают. Точнее сказать, методики надо знать, как и теорию психотерапии, желательно разных направлений. Так, клиентцентрированная психотерапия говорит об эмпатии и шести условиях терапии Карла Роджерса, которые конечно же нужно соблюдать (и это одно видение), а гештальт-терапия дает знание о теории контакта и способах нарушения контакта у клиента. Психоанализ современный дает знания не только о механизмах психологической защиты, самости, но о психологии развития, которая очень важна при работе с депрессивными клиентами, например, которые вообще не видят будущего. Семейная терапия призывает не становиться на сторону одного из супругов, научиться видеть семью как целостное образование со своей динамикой, ценностями, конфликтами. Затем терапевту нужно все убрать на второй план, а на первом – видеть клиента, присутствовать с ним, поддерживая жизнь его души и помогая перепрожить сложные эпизоды в его жизни, вызвавшие остановки в развитии его психики. Я сама не верю ни в одну чудодейственную методику ни в медицине, ни в косметологии, ни в психотерапии. Самое главное в терапии – отношения. И исцеление травм, возникших в отношениях возможно только через отношения.

— Главным является соблюдение асимметрии в отношениях терапевт-клиент. Терапевт всегда знает больше о психике клиента и о законах функционирования психических процессов, он больше понимает о норме и патологии, более обучен принятию и осознаванию, и у него годы психотерапии индивидуальной и группой, и регулярные супервизии, на которых терапевт встречается с наименее привлекательными частями себя и прорабатывает их. В основе терапии лежит встреча клиента со своим терапевтом, которому он начинает доверять. Но асимметричность отношений, несмотря на любой подход, так и останется, так как это первое условие терапии. Терапевт и клиент никогда не будут друзьями, никогда не поженятся. Терапевт обязательно должен иметь свою жизнь и делать реальные шаги, чтобы ему нравилась его жизнь! В основе терапии лежит жизненность, связь с реальностью и видение уникальности каждого клиента. И самое главное, вера в то, что клиент больше, чем его проблема. Как говорил Жан Пиаже : «Правильно поставленный вопрос – уже 50% к его решению».

— Во время пандемии мы освоили он-лайн обучение и теперь есть возможность обучаться психотерапии у основателей различных направлений психотерапии напрямую. Это такой праздник души и интеллекта! Есть такие навыки терапии, которые плохо отражаются в статьях и книгах, а перенимаются лишь при личном общении. Это постоянное обучение помогает смотреть на проблему клиента не как на его ограничение или дефект, а как на путь. Можно ли насытиться посещением музея, театра или филармонии раз и навсегда. Нет, это же образ жизни! Душа и мозги требуют обучения. Меня на последнем обучении поразила идея медиков, что не только мозг, но и сердце имеют нейроны и врачи кардиологи подтвердили, что метафора о разбитом сердце не является метафорой.

— Наверное это понимание, что клиент Иной. Он или она являются другим человеком, отличным от меня, и все мои советы, как бы я себя повела в данной ситуации, не годятся. Ему или ей и так много этих советов дали (у нас вообще страна советов). Первое, на что я обращаю внимание является вопрос: «Затрагивает ли меня клиент? Или нет». Если затрагивает, то я чувствую себя живой, и контакт возможен. Если не затрагивает, то что не так со мной или с ним или ей. Но я и не жду «любви с первого взгляда». Отношения – это процесс, в котором важны частота встреч их регулярность, границы времени. Так, сеанс за сеансом я открываю для себя клиента. Мне в этом помогает «Маленький Принц» Сента де Экзюпери : «Лучше приходи всегда в один и тот же час, – попросил Лис. – Вот, например, если ты будешь Приходить в четыре часа, я уже с трех часов почувствую себя счастливым. И чем ближе к назначенному часу, тем счастливее. А если ты приходишь всякий раз в другое время, я не знаю, к какому часу готовить свое сердце… Нужно соблюдать обряды». Лис тут выступает как бы зеркалом Маленького Принца и дает ему возможность быть увиденным : «Ты живешь в своих поступках, а не в теле. Ты – это твои действия, и нет другого тебя». С детства человек привыкает соответствовать ожиданиям родителей, воспитателей и учителей, и занят только поступками, а его внутренняя жизнь часто кажется неважной. Мама спрашивает: «Как у тебя в школе? Ты поел?», но не спрашивает «Как ты? Что важного произошло за неделю? О чем горевал? О чем радовался?» И мне важно чтобы клиент меня действительно затрагивал.

— У меня есть психолог, я регулярно посещаю групповые и индивидуальные супервизии.

— Я думаю, умение любить. Часто встречаю в людях потребность любви, желание, чтобы кто-то их любил, но крайне редко встречаю умение любить. Я учусь этому умению всю жизнь. Потребность получать любовь переросла в потребность любить самой.